44cadb38     

Сухнев Вячеслав Юрьевич - Грязные Игры



Сухнев Вячеслав Юрьевич
ГРЯЗНЫЕ ИГРЫ
1
"В 1992 году доходы теневой экономики с учетом роста цен составили
3-3,5 триллиона рублей, что равняется половине расходов населения России
на потребление от общего валового внутреннего продукта. Структуры
организованной преступности контролируют в России до 40 процентов
производства ВНП.
Отсутствие системы валютного контроля в 1992 году способствовало утечке
из страны сырья и стратегических материалов, а также валютных средств на
сумму 17 миллиардов долларов. Просроченные платежи по внешнему долгу
России в 1992 году составили 12 миллиардов долларов".
Из доклада Института мировой экономики и международных отношений
Президенту РФ.
Март 1993 г.
На тринадцатом этаже лифт остановился. В кабину ворвался черный пудель,
волоча на поводке девочку лет десяти в красном пальто с капюшоном.
Из-под капюшона выглядывало кругленькое заспанное личико. Пес визжал,
нетерпеливо сучил ногами и царапал дверь. На всякий случай Толмачев встал
так, чтобы пудель не нависал над начищенными туфлями - в первый раз
сегодня обулся по-весеннему. На первом этаже пудель выволок девочку.
Далеко не убежит, бедняга, подумал Толмачев, копаясь в почтовом ящике.
И оказался прав - пудель стоял, задрав ногу, словно салютовал, под кустом
сирени у самого подъезда.
Несчастные городские животные... Толмачев не заводил ни собак, ни
кошек, хоть иногда и скучал в одиночестве, но не хотел мучить живую душу,
обрекая на заточение в пустой квартире.
С утра подморозило, и большую лужу на пустыре между домом и станцией
метро затянуло прозрачным ледком. Снег совсем сошел, даже в тенечке с
северной стороны дома, где располагалась автостоянка - небольшая открытая
площадка, обнесенная кроватной сеткой. "Жигуленок" Толмачева чуть
выглядывал из-под коротковатого покоробленного тента. Некогда было
кататься. И гараж искать некогда.
Снег сошел. Обнажились напластования зимнего мусора. Пустырь напоминал
свалку - противно смотреть, не то что ходить. Но до метро напрямую было
гораздо ближе, и Толмачев пустился в путь по подмерзшему мусору.
Не один он так путешествовал - целая толпа военных вываливалась из трех
подъездов высотного дома. Почти все квартиры в нем занимали сотрудники
научных и хозяйственных структур Министерства обороны. Здесь, в
Орехово-Борисове, Толмачев чувствовал себя почему-то намного свободнее и в
большей безопасности, чем на Тишинке, где недавно жил. Может быть, это
чувство безопасности появилось от обилия военных в доме, а может, потому,
что безликие и неопрятные кварталы, построенные на месте сгинувших
подмосковных деревень, кварталы, населенные пришлым людом, л и - ми то и,
совсем не напоминали столичный район.
Словно очутился Толмачев в долгой командировке, скажем, где-нибудь в
Поволжье.
Добираться до работы стало проще: полчаса на метро - по прямой, без
пересадок. На "Каширской" в вагон втиснулись спекулянты с юга с громадными
самошвейными баулами из толстого капронового полотна. В баулы можно было
засунуть овечью отару. Одну сумку поставили на ноги Толмачеву. Не
сверкать, значит, сегодня надраенным туфлям. Он не стал возникать,
отвлекаясь переводным детективом, где с первых страниц заваривалась
перченая каша. Автор натолкал в варево немножко Парижа, немножко КГБ с
Сюрте Женераль и многомного арабских террористов...
Когда Толмачев начал вновь привыкать к езде на метро, ему поначалу
нравилось наблюдать пеструю толчею вокруг. Поневоле вспоминались
студенческие времена. Но вскоре понял



Содержание раздела